Профессор Института исследований мира Павел Баев считает, что Арктика нужна РФ исключительно в целях милитаризации
Профессор
Института исследований мира Павел Баев сообщает, что комбинация
дипломатического давления и демонстрации военной силы пока не дала
России политических преимуществ, но уже показала ее неумение учиться на
собственных ошибках. Об этом сообщает Новое время
«…Россия часто демонстрирует, что очень заинтересована в природных ресурсах Арктики, но её корпорации не желают их разведывать, несмотря на правительственные предписания и сниженные налоги. Десять лет назад широко освещаемый проект разработки Штокманского месторождения природного газа провалился, потому что Norwegian Statoil и French Total посчитали его общую рентабельность слишком низкой, а коррупцию среди руководства в Газпроме слишком высокой. Технологии и ноу-хау, используемые для бурения в шельфе, до сих пор остаются недостижимыми для российских компаний.
Единственная успешная добыча арктического углеводорода происходит на Ямальском полуострове, где российский НОВАТЭК построил для добычи сжиженного природного газа производственные мощности Сабетта, благодаря щедрому кредиту от Китая. Этот новый газ в основном экспортируют на европейский рынок, на котором он соперничает с газпромовским, поставляемым по трубам.
Свальбард не имеет ни многообещающих богатых углеводородом геологических слоев, (кроме того истощенного угольного пласта), ни значения для судоходства по Северному морскому пути, над которым Россия желает получить полный контроль. При этом архипелаг имеет важное значение на российской геостратегической карте Арктики, которую теперь украшает множество новых военных баз от Земли Франца-Иосифа до Чукотки. Москва утверждает, что эти базы будут использоваться исключительно в оборонных целях, но на деле она наслаждается позицией военного превосходства на Крайнем Севере. Преследуя свои политические цели, например, ставя под вопрос правомерность соглашения о линии разграничения морских пространств с США в Беринговом море, подписанного в 1990 году тогдашним министром иностранных дел Эдуардом Шеварднадзе, хотя оно так и не было ратифицировано российским парламентом.
Давление
на Норвегию — это еще одно проявление такой политики, и
демилитаризированный статус Свальбарда, предписанный договором о
Шпицбергене в 1920 году, усложняет задачу Осло — нейтрализовать
негласные российские угрозы. Норвегия
полагается на членство в НАТО, которое должно было постепенно усиливать
масштабы военных учений в Северной Европе. Лавров заявил, что Россия
ответит на учения НАТО Defender Europe 2020, запланированные на
май-июнь. Москва, в сущности, уже действует на опережение, проводя
военно-морские учения в Норвежском море. Прошлой осенью Северный флот РФ
попытался помешать проведению учений НАТО Trident Juncture, испытывая
ракеты в установленной для учений зоне и создавая помехи сигналам GPS.
Вполне возможно, что российские контрмеры еще в этом году станут более
серьезными….
Президенту Владимиру Путину, возможно, стало сложнее хвастаться российскими достижениями в разработке «чудо-ракет», но наращивание военного присутствия на Крайнем Севере ничуть не ослабло. Одним из последних проектов стало разворачивание десяти радаров Резонанс-Н, якобы способных выявить траекторию гиперзвуковых ракет. Россия заявляет о своем превосходстве в разработке гиперзвуковых технологий, строительство дополнительных оборонительных мер против ракет этого типа, особенно вокруг серьезно укрепленного Кольского полуострова, кажется излишество.
Россия потратила много сил и ресурсов на милитаризацию Арктики, утверждая, что это служит лишь целям обороны, но на самом деле она стремится занять позицию силы, в первую очередь в Баренцевом регионе. Самые северные государства НАТО нацелены на сотрудничество в Арктике, но чувствуют, что вынуждены реагировать на деятельность России. Каждый шаг, укрепляющий потенциал НАТО, лишь побуждает Россию к дальнейшей чрезмерной подготовке к вооруженному конфликту. Сейчас на Крайнем Севере в самом разгаре новая гонка вооружений, вместе с сопутствующими огромными рисками происшествий, особенно связанными с ядерным оружием. Москва считает свое умение абсорбировать эти риски важным стратегическим преимуществом, поэтому ей кажутся проявлениями слабости попытки ее арктических соседей предотвратить ядерные риски. Комбинация дипломатического давления и демонстрации военной силы пока не дала России политических преимуществ, но уже продемонстрировала ее неумение учиться на собственных неудачах и почти катастрофах», — пишет Павел Баев
«…Россия часто демонстрирует, что очень заинтересована в природных ресурсах Арктики, но её корпорации не желают их разведывать, несмотря на правительственные предписания и сниженные налоги. Десять лет назад широко освещаемый проект разработки Штокманского месторождения природного газа провалился, потому что Norwegian Statoil и French Total посчитали его общую рентабельность слишком низкой, а коррупцию среди руководства в Газпроме слишком высокой. Технологии и ноу-хау, используемые для бурения в шельфе, до сих пор остаются недостижимыми для российских компаний.
Единственная успешная добыча арктического углеводорода происходит на Ямальском полуострове, где российский НОВАТЭК построил для добычи сжиженного природного газа производственные мощности Сабетта, благодаря щедрому кредиту от Китая. Этот новый газ в основном экспортируют на европейский рынок, на котором он соперничает с газпромовским, поставляемым по трубам.
Свальбард не имеет ни многообещающих богатых углеводородом геологических слоев, (кроме того истощенного угольного пласта), ни значения для судоходства по Северному морскому пути, над которым Россия желает получить полный контроль. При этом архипелаг имеет важное значение на российской геостратегической карте Арктики, которую теперь украшает множество новых военных баз от Земли Франца-Иосифа до Чукотки. Москва утверждает, что эти базы будут использоваться исключительно в оборонных целях, но на деле она наслаждается позицией военного превосходства на Крайнем Севере. Преследуя свои политические цели, например, ставя под вопрос правомерность соглашения о линии разграничения морских пространств с США в Беринговом море, подписанного в 1990 году тогдашним министром иностранных дел Эдуардом Шеварднадзе, хотя оно так и не было ратифицировано российским парламентом.
Президенту Владимиру Путину, возможно, стало сложнее хвастаться российскими достижениями в разработке «чудо-ракет», но наращивание военного присутствия на Крайнем Севере ничуть не ослабло. Одним из последних проектов стало разворачивание десяти радаров Резонанс-Н, якобы способных выявить траекторию гиперзвуковых ракет. Россия заявляет о своем превосходстве в разработке гиперзвуковых технологий, строительство дополнительных оборонительных мер против ракет этого типа, особенно вокруг серьезно укрепленного Кольского полуострова, кажется излишество.
Россия потратила много сил и ресурсов на милитаризацию Арктики, утверждая, что это служит лишь целям обороны, но на самом деле она стремится занять позицию силы, в первую очередь в Баренцевом регионе. Самые северные государства НАТО нацелены на сотрудничество в Арктике, но чувствуют, что вынуждены реагировать на деятельность России. Каждый шаг, укрепляющий потенциал НАТО, лишь побуждает Россию к дальнейшей чрезмерной подготовке к вооруженному конфликту. Сейчас на Крайнем Севере в самом разгаре новая гонка вооружений, вместе с сопутствующими огромными рисками происшествий, особенно связанными с ядерным оружием. Москва считает свое умение абсорбировать эти риски важным стратегическим преимуществом, поэтому ей кажутся проявлениями слабости попытки ее арктических соседей предотвратить ядерные риски. Комбинация дипломатического давления и демонстрации военной силы пока не дала России политических преимуществ, но уже продемонстрировала ее неумение учиться на собственных неудачах и почти катастрофах», — пишет Павел Баев
