Подписаться или отписаться работа Арктика, новости - инструкция

Подписаться или отписаться работа Арктика, новости - инструкция

Cеверный полюс работа вакансии контакты интересный факт 2020

Cеверный полюс работа вакансии контакты интересный факт 2020

Минобороны потратило 5 млрд рублей на авиакомплексы в Арктике. За шесть лет их не сдали

• 

 

Минобороны потратило 5 млрд рублей на строительство авиакомплексов на мысе Шмидта и на острове Врангеля в Арктике, но за шесть лет два подрядчика так и не смогли его сдать. Об этом рассказали «Открытые медиа».
Первым подрядчиком стала в 2014 году компания «Русальянс Строй», получивший 3 млрд рублей в качестве аванса. Ее совладельцы Дмитрий Бушманов и Алексей Эккерт утверждают, что в следующем году структуры Минобороны поменяли условия контракта и перестали перечислять деньги на строительство, когда почти все обязательства были выполнены.

Осенью 2015 года, по их словам, стройку захватили, в этом участвовали сотрудники второго подрядчика – «СпецСтроя-1». В итоге контракт с фирмой расторгли, а Эккерт и Бушманов весной 2016 года оказались под арестом по делу о хищении в особо крупном размере и отмывании денег (ч. 4 ст. 159 и 174 УК). Следствие признало, что они строили объекты, но, по его версии, делали это ради хищения денег. Совладельцы компании заявили, что Минобороны решило прервать сотрудничество после того, как предприятие отказалось давать министерству взятку в 700 млн рублей.  
Второй подрядчик, «СпецСтрой-1», появился в 2015 году, он получил аванс в размере 2 млрд рублей. Компания должна была завершить работы на следующий год, но акты не подписаны до сих пор. В апреле прошлого года Минобороны подало иск к «Спецстрою» на сумму 11,7 млрд рублей, сюда входят расходы на строительство и неустойки. Компания в ответ потребовала от министерства компенсировать уже выполненные работы. В итоге суд взыскал с фирмы 803 млн рублей.
При этом куратор строительства со стороны Минобороны Тимур Иванов сейчас занимает должность замглавы министерства Сергея Шойгу и курирует все строительство. По данным госреестра юрлиц, он в течение двух лет был одним из соучредителей «Спецстроя-1».
По данным «Открытых медиа», общая сумма хищений при строительстве в Арктике оценивается Следственным комитетом в 3 млрд рублей. Шойгу отмечал, что на территории Арктики по данным на конец 2019 года было почти 600 военных объектов. 

50 млрд «пенсионных» рублей сгорели на «Арктике» вместе с главным двигателем

На фото: атомный ледокол «Арктика» (Фото: Александр Демьянчук/ТАСС)

Неудачей завершились швартовые испытания самого мощного в мире российского атомного ледокола «Арктика». В ходе них при подаче напряжения вышел из строя главный гребной электродвигатель (ГЭД). По предварительным данным, произошло короткое замыкание из-за повреждения обмотки ГЭД при пуско-наладочных работах.
Специалисты, имеющие отношение к строительству ледокола отмечают, что «ситуация непростая». Если не удастся исправить повреждение двигателя на судне, придется резать его корпус и демонтировать оборудование. Это может занять немало времени. В очередной раз отодвинется срок сдачи ледокола.
Первоначально планировалось, что его сдадут в конце 2017-го. Однако летом того года было принято решение о переносе сроков на май 2019-го. Потом ещё на год, до мая 2020-го. Теперь, после неудачи в Финском заливе, и эта дата выглядит малореальной.
Впрочем, Алексей Рахманов, глава Объединенной судостроительной корпорации (ОСК), большой проблемы в случившемся не видит. «Арктика» — головной пароход, это научно-исследовательская работа по всем признакам и параметрам. Идет отработка систем. Ничего сверхординарного не происходит. Есть системы, которые отказывают, они меняются, ремонтируются. … Мы не думаем, что сроки (сдачи судна — ред.) изменятся, — заявил он.

А вот у западных экспертов, с особым пристрастием следящие за всем, что происходит в РФ, в том числе, в её Арктической зоне, поломка электродвигателя на новом атомоходе иначе как ЧП не именуется. Ведь там установлены два ядерных реактора, каждый мощностью 175 мегаватт. В начале февраля, при подготовке судна к ходовым испытаниям, была запущена реакторная установка. Правда, на минимальный уровень мощности. При этом сами испытания проводились в щадящем режиме, на дизельном топливе.

—  При испытаниях такого уникального, единственного в своем роде судна, как «Арктика», какие-то недочеты просто неизбежны, — ответил на звонок корреспондента «СП» один из сотрудников ЦКБ «Айсберг», где атомоход проектировали. — Проектов, подобных нашему, в мире ещё не было. Он сложный, но стоит того, чтобы быть реализованным.
Попыталась уточнить у моего анонимного собеседника, в чем все-таки причина поломки электродвигателя и не придется ли резать корпус корабля, как об этом говорят эксперты, но от ответа он фактически ушел, посоветовав дождаться выводов специальной комиссии и «не зацикливаться на такой пустяках».
Ничего себе, однако, пустяки — стоимостью в десятки миллиардов рублей! Столько бюджетных средств ушло на строительство ледокола, начиная с 2012 года, когда был подписан контракт на его строительство. Не говоря уже о том, что любое происшествие на такого рода объекте априори чрезвычайное. И требует тщательного и детального анализа.
Печальный опыт ЧП на отечественных кораблях и глубоководных атомных аппаратах к тому обязывает. Вспомним станцию АС-31 («Лошарик»), где в прошлом году из-за возгорания в аккумуляторном отсеке с последовавшим затем взрывом, погибли 14 высококлассных моряков и ученых. О причинах того трагического события до сих мало что известно. Как и о тех, по чьему нерадению или непрофессионализму оно произошло.
В случае с «Арктикой» попробуем разобраться в ситуации с помощью судостроителей Балтийского завода (официальное название — «Балтийский завод-Судостроение»). Именно он выиграл в свое время тендер на выполнение пилотного заказа «Росатома», незадолго до этого войдя в состав ОСК. Поспособствовал тому Владимир Путин, бывший на тот момент главой правительства. Чему корабелы-балтийцы поначалу очень радовались.

Некогда одно из самых мощных судостроительных предприятий СССР находилось тогда в глубоком кризисе, находясь в ситуации близкой к банкротству. Получив выгодный, казалось, заказ, балтийцы надеялись выправить положение дел. Строительство суперсовременного по всем показателям атомохода сулило радужные перспективы. И поначалу надежды оправдывались. Завод приобрел в аренду современное оборудование. Постепенно стал погашать долги. Но потом что-то пошло не так. В работе начались перебои. Давали о себе знать задержки с поставками агрегатов и оборудования. При этом высокое начальство в лице руководителей ОСК не столько помогало, сколько, как сейчас выясняется, мешало.
Об этом «СП» сказал один из рабочих — токарь 5-го разряда, старожил завода, попросивший не называть его фамилии.
— Не хочу разборок, а они обязательно последуют, как только начальство узнает, что я общаюсь с журналистами, — был откровенен Николай, назовем его так. — Нас все время ругают за то, что не укладываемся в сроки. А почему не укладываемся, даже соглашаясь на сверхурочные? Потому что дело так организовано. Велят выходить, например, в ночную смену. Придешь и сидишь до утра без дела — то поставщик что-то там не довез, то специалист какой заболел, а заменить его некем.
«СП»: — Как такое может быть на столь серьезном предприятии?
 — У нас хроническая нехватка кадров. В первую очередь именно классных специалистов. И решать её руководство явно не торопится.
«СП»: — Наверное, зарплата на заводе невысокая?
— С ней все в порядке, как ни странно. Я за месяц зарабатываю до 65 тысяч рублей, с учетом квалификации, стажа и сверхурочных. Проблема, на мой взгляд, в плохой организации производства.

Продолжил тему, начатую рядовым корабелом, профсоюзный лидер Балтийского завода Вячеслав Филюрин:
 — Завод в больших долгах. Выживаем в основном за счет кредитов. Закредитовались уже «выше крыши».
«СП»: — Разве строительство во всех отношениях передового, как говорят эксперты, ледокола «Арктика» не приносит дивидендов?
 — С этим ледоколом допущены серьезные ошибки. Во-первых, была явно недооценена его стоимость…
«СП»: — Согласно обнародованным данным, из бюджета на его строительство выделили 50 млрд. рублей. При этом старикам говорят, что денег в казне на пенсии нет…
 — Чуть меньше — 47 миллиардов. И этого явно недостаточно. К тому же, сроки работ увеличились с пяти до восьми лет. Соответственно, возросли и траты. Вторая ошибка — документация. Технический проект разрабатывался на ЦКБ «Айсберг» в 2009 году. Но полной, детальной документации по строящемуся атомоходу мы до сих пор не имеем. Третье — постоянно подводят поставщики. На поставку тех же двигателей для «Арктики» у нас контракт с объединением «Кировский завод». Я уже и не помню, когда они укладывали точно в срок. Был случай, когда нам продали некачественную арматуру. Завод заказ оплатил, получил его, а потом выяснилось, что брак. Пришлось искать других поставщиков. А это и время, и дополнительные непредвиденные траты…
«СП»: — Куда же раньше смотрело ваше руководство — до подписания контрактов?
 — Тут дело не столько в нем, сколько в федеральном законе, регламентирующем госзакупки. Он обязывает покупать по минимальной из предложенных цен. Но при низкой цене, как правило, и качество низкое. Наш, кораблестроителей-балтийцев, профсоюз, и наших коллег из других предприятий отрасли не раз поднимал вопрос о корректировке соответствующего документа, однако, законодатели нас в упор не слышат.
«СП»: — Возвращаясь к финансовой стороне дела. Как я поняла, зарплаты у вас хорошие…
 — В среднем да, примерно 82 тысячи рублей в месяц (при среднестатистической по Петербургу не выше 40 тысяч руб. — авт.). Но это с учетом окладов «белых воротничков». Корпорация навязала заводу немало разных структур, занимающихся, как нам говорят, менеджментом. Оплачивается их «креативность» более чем щедро. Толку только пока от неё что-то мало.

Вот пример. Настояли на аккордной системе оплаты труда рабочим. Задают объем работы, срок её выполнения и соответственно, сумму оплаты. Но из-за срыва поставок, дефицита специалистов, некоторых других проблем, вся эта «аккордность» часто оборачивается элементарным простоем. Люди приходят на производство и сидят без дела. Получается, что хорошая зарплата не стимул для успешной работы, а чистой воды профанация.
«СП»: — Как считаете, придется в очередной раз переносить сроки сдачи «Арктики»?
 — Главное сейчас — разобраться в причинах поломки двигателя. Правительственная комиссия уже начала свою работу на заводе, разбирается в проблеме.
Справка «СП»
Атомоход «Арктика» — головной в проекте 22220 «Арктика», предполагающий строительство серии судов класса ЛК-60Я (мощностью 60 мегаватт с ядерной установкой). Следующие два («Урал» и «Сибирь») уже заложены на «Балтийском заводе». Все они, пробивающие лед толщиной до трех метров, нужны для проводки караванов судов в арктических условиях с месторождений Ямальского и Гыданского полуостровов, а также с шельфа Карского моря на рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона.

ТОП - 10 профессий в Арктике вахтовом, полувахтовом работа

ТОП - 10 профессий в Арктике вахтовом, полувахтовом работа

В Арктике мы должны увидеть людей и возрождать её для людей

Постоянный представитель Республики Саха (Якутия) при президенте Российской Федерации Андрей Федотов в интервью редакции Arctic.ru в рамках XI Международного форума «Арктика: настоящее и будущее» рассказал о том, с какой позиции, каким отношением и эмоциями надо подходить к вопросу восстановления и сохранения Арктики.

В ходе своего выступления на пленарном заседании вы предложили разделить Арктику. Можете рассказать подробнее об этой концепции?
Арктику делить не надо, её районировать можно. Дело в том, что аргументов здесь достаточно много. Северный морской путь начинается с Карских ворот, с Карского моря, до этого незамерзающий порт Мурманск и так далее — это круглогодичная навигация, тёплый Гольфстрим, он многое определяет. Второе — транспортная доступность. Вплоть до Урала есть железные и автомобильные дороги, которые сегодня становятся ещё более доступными и совершенными. И арктическая зона есть, но она по параметрам доступности, не только транспортной, но и государственных услуг и всего прочего, несравнима с тем, что есть от Урала на восток, где заселённость территорий принципиально, на порядок меньше и транспортная доступность очень сложная.
В ходе сегодняшнего форума я был спикером на панельной сессии по транспорту, выступали наши коллеги из других территорий — именно от Урала и на восток, и все отмечали, что сезонность и труднодоступность сегодня крайне высоки и с этим что-то нужно делать.
Второе, если посмотреть на карту вечной мерзлоты, то вечная мерзлота в основном на востоке, и это определяет во многом климат. В западной Арктике климат, конечно, мягче, чем климат восточной Арктики и, безусловно, это накладывает определённые особенности. Это признают все — все кто живёт в Арктике и знает её. Поэтому сегодня я счёл возможным сказать это на панельной сессии. Я пообщался здесь с другими участниками форума, все понимают и поддерживают.
Когда этот вопрос обостряется? Тогда, когда начинают делить деньги под разные программы. Сегодня есть искусственная конкуренция между университетом Архангельска (Северный арктический федеральный университет) и Северо-Восточным университетом, который находится в Якутске. Два уважаемых университета, имеющие свои большие компетенции и особенности в области своих научных интересов, своей практики. Но правительством заявлено, что будет один НОЦ в Арктике. Я считаю, что если наш форум порекомендует правительству и аргументирует, что всё-таки это разные научные исследования, разные территории научных интересов, прикладных в том числе, в интересах развития экономики, то я думаю, что эти аргументы будут приняты. Мы не один раз уже об этом говорили. Я думаю и надеюсь, что форум поддержит и мы, конечно, будем продолжать эти предложения вносить не только на общественных площадках, но и на государственных.
Вы сегодня также выразили мнение, что не видите смысла устанавливать лимит населения в Арктике. В свою очередь Игорь Шпектор высказывает противоположенную точку зрения. Пожалуйста, поясните вашу позицию.
Игорь Леонидович высказывает не совсем противоположенную точку зрения, у него подход немножко другой. Он как человек опытный, многие годы проработавший в Арктике, в том числе мэром Воркуты, хорошо помнит тот период, когда Артику покидали — покидало государство, покидали люди, покидал бизнес. Это были 1990-е годы. То же самое происходило у нас, в Якутии. И на всё это было тяжело смотреть. Так же, как и ему. Мы в этом вопросе с ним испытываем одинаковые отрицательные эмоции. Но сегодня он говорит, что на основе этого опыта надо обязательно найти какое-то оптимальное количество населения, которое должно жить в Арктике.
Я подхожу к этому немного иначе. Дело в том, что, если можно так назвать, зачистка Арктики уже произошла в 1990-е — начале 2000-х, и те населённые пункты, которые выжили, которые продолжают существовать, — это и есть то, где жизнь возможна и необходима. И не надо ничего больше выдумывать, придумывать разные обоснования, чтобы посёлки переносить, закрывать, строить в другом месте. Если жизнь где-то сохранилась в эти тяжёлые годы, значит, она там нужна и возможна. Поэтому я думаю, что сегодня государство должно посмотреть на это и принять это за основу. И людям, живущим в этих городах и посёлках, помочь найти своё дело, найти возможность продолжать жизнь в поколениях. Я думаю, что если мы так отнесёмся, то люди, которые остались там и продолжают жить, примут это с огромным энтузиазмом. А это и есть смысл жизни!
Дело в том, что программами и деньгами большие проекты решить невозможно, нужна человеческая мобилизация. В советское время нам часто повторяли мысль, как будто принадлежавшую Владимиру Ильичу Ленину: «Когда идея овладевает массами, она становится силой». И сегодняшняя идея возрождения Арктики очень позитивная и с очень большой надеждой воспринята людьми там, на местах, которые наконец-то увидели к себе внимание. Они с огромным энтузиазмом относятся к тому, что эта программа будет осуществлена. Этот настрой людей нельзя механизировать, надо обязательно использовать его, на этой базе поднимать людей, с тем чтобы Арктика наполнялась жизнью, человеческой любовью.
Что государство может сделать для того, чтобы дать людям возможность остаться на местах?
Говорят о том, что из Арктики люди будут уезжать, особенно молодые люди. Они будут уезжать оттуда до тех пор, пока они не увидят смысла своей жизни в Арктике. Не только комфорта, не только длинного рубля, но и смысла, ведь каждый человек ищет смысл своего человеческого существования. А смысл заключается в том, что в Арктике можно жить счастливо, интересно, красиво. Про это нужны фильмы, про это нужны книги. Мы должны помочь каждому, особенно молодому человеку найти своё применение там. Такие энтузиасты есть, и сегодня их становится всё больше.
Мы сейчас были на заседании совета Ассоциации полярников под председательством Артура Николаевича Чилингарова. Он, кстати, у нас в молодости работал, возглавлял комсомольскую организацию Булунского района, где я тоже работал в этой же должности только гораздо позже. Тогда у людей было желание там остаться. Я уехал учиться, окончил Институт гражданской авиации в Риге, а вырос я в Батагае, в Верхоянске, на полюсе холода. И после окончания института у меня была возможность распределиться в любое другое управление гражданской авиации по всему Советскому Союзу, но я выбрал путь обратно — вернуться в Батагай. Потому что я видел, что там есть большой авиаотряд, что там можно продолжить работу в полярной авиации.
Одними из любимых мною книг были книги о полярниках, одним из лидеров моих юношеских мечтаний — Руаль Амундсен. Понимаете, вот эта романтика захватывает молодёжь и нельзя её отбирать! Это самая главная составляющая всей деятельности человека. И когда сегодня мы говорим о возрождении Арктики, мы должны об этом говорить с человеческой позиции: вы здесь нужны, в этом есть большой смысл лично для вас, для вашей семьи, ваших близких, для всей страны. В этом и заключается, наверное, участие государства и общественных институтов — в том, чтобы пробуждать эти патриотические, хорошие, нормальные чувства, связанные с освоением и защитой Арктики.
Знаете, есть такой, на мой взгляд, не очень верный посыл, что люди на северах борются за жизнь, выживают. Это неправда! Я сам оттуда родом, я знаю, что это такое. Люди там живут, и они также радуются всему человеческому, как радуются в любой другой точке планеты. Но люди там сохраняют холод, они хранители холода, они не борются с ним. До тех пор, пока холодно будет на Крайнем Севере, тепло будет в тех районах, где тепло, климат будет стабилен. Как только в Арктике потеплеет — климат на планете придёт в катастрофическое состояние. И мы, северяне, это понимаем. Мы умеем жить в холоде, умеем жить на этих территориях.
Пожалуй, только в этом смысле я спорю с Игорем Леонидовичем — мы не можем из Москвы или Якутска определить, сколько человек должно жить в Арктике. Например, что количество людей в моём родном Батагае должно быть три тысячи, а больше не надо, потому что это экономически невыгодно. Мы уже такие слова слышали от Егора Гайдара в 1990-х годах, что Север стране не нужен, и началась катастрофа. Эту ошибку повторять ни в коем случае нельзя. Вот что я имею в виду. Мы должны в Арктике увидеть прежде всего людей и возрождать её для людей с помощью экономики, крупных компаний и так далее. Но для людей!
Например, я встречался с представителями предприятия, которые работают у нас, в Арктике. Вы знаете, если так ставить вопрос, то они тоже очень хорошо к этому относятся. Они говорят: «Да, конечно». Я говорю: «А может, просто перейти от простых отношений — я тебе дам столько-то рублей, а ты построй клуб себе. Я тебе дам это, я тебе привезу это…» Это действительно похоже на резервацию. Может быть, надо теперь по-другому диалог строить — давайте мы вместе что-то сделаем? Есть правительство, которое приняло или собирается принять замечательное решение о поддержке малого и среднего бизнеса, а малое и среднее предпринимательство — это и есть как раз та самая работа, которой могут заниматься люди, живущие там постоянно. И крупные предприятия могут помочь в рамках этих законов о преференциях. Это стоит не очень дорого, но зато это создаёт смысл для работы и жизни там.
Второе, что я хочу заметить. Мне кажется, что люди, которые приезжают на разработку месторождений (это, как правило, крупные компании), приехав туда, они должны себя чувствовать коренными жителями. Не на вахте, не временно. Психология временщика должна быть изменена общей атмосферой вокруг Арктики. Если ты пришёл в Арктику, значит, ты должен себя чувствовать там как коренной житель, как человек приносящий счастье туда, как человек, уважающий законы жизни, которые там тысячелетиями формировались, чувствовать себя в своём доме. Понимаете? Тогда он будет относиться по-другому, и тогда наверняка у него на каком-то этапе возникнет мысль остаться там навсегда. Я вырос в таком посёлке, у нас было очень много приезжих, и многие, приехав на три-четыре года, оставались на 10, 20, 30 лет, а потом и до конца жизни. И только когда государство ушло оттуда, когда в обществе стали появляться и навязываться мысли, что Арктика нам не нужна, что это нагрузка для всех, даже тогда многие из них так и не уехали, а остались там, но дети их уехали. Это неправильно. Вот именно эту мысль я и хотел донести до уважаемого собрания, что Арктика для людей, для россиян, для наших детей, для наших внуков. Только так мы сумеем правильно сформулировать стратегические задачи и цели и их реализовать.

Как привлечь профессионалов в Арктику

 Подготовят как космонавтов

Сколько конкретно рабочих рук и каких именно необходимо для рационального освоения арктической зоны? Этот вопрос стоял в центре внимания участников дискуссионного клуба "Арктика: кадры решают все?", состоявшегося в информационно-аналитическом центре Проектного офиса развития Арктики (ПОРА) в Петербурге.

Научный руководитель центра прикладных проблем труда СПбГУ Дмитрий Чернейко подчеркнул: сегодня проблема освоения Арктики требует не индустриальных, а постиндустриальных решений. Нельзя, как в советское время, рассчитывать на то, что построенное предприятие создаст вокруг себя населенный пункт с более или менее приемлемой инфраструктурой. Пример тому - Мурманская область, откуда каждый день уезжает несколько десятков человек, причем уезжает навсегда, вследствие чего миллионный регион уже потерял почти треть своих обитателей. На главный вопрос - "что с этим делать?" - в стратегических документах по развитию Арктики ответа нет.

 

Получить этот ответ в конкретных цифрах можно только тогда, когда будут сформулированы точные обоснования: какие именно технологические задачи и в какие сроки предстоит нашей стране решить в арктической зоне. Сколько специалистов необходимо для решения той или иной задачи, а также - сколько работников инфраструктурной сферы, обслуживающих этих конкретных специалистов, необходимо для этого. Причем в сегодняшних, современных условиях при работе с современными технологиями.
Скажем, если вести речь о развитии Северного морского пути, то необходимо подсчитать количество членов плавсостава и работников, обслуживающих их на берегу, количество мест в образовательных учреждениях страны, где обучают эти кадры.

С другой стороны, кадровое обеспечение - это не только подготовка кадров. Это еще и разработка новых профессиональных стандартов, которые, понятно, заметно отличаются от профстандартов работы в любой другой, неарктической зоне.
- Россия - главный мировой игрок в арктической зоне, - подчеркнул Чернейко. - Говоря о подготовке кадров для Арктики, мы можем четко выходить на свои, российские профстандарты и сразу делать их международными, а не, как обычно, подстраиваться под европейскую или американскую систему.
Особое географическое положение России дает в этом случае очевидные преимущества. Но все надо делать в спешном порядке, потому что иначе есть риск опоздать.
Все это вполне выполнимые, "счетные" задачи. Но только найдя численный ответ на них, возможно решать практические вопросы: где, в каких российских регионах брать нужных людей нужной квалификации? В каком режиме создавать рабочие места для них и условия проживания - вахтовом, полувахтовом? Каков должен быть размер социальной сферы, обслуживающей этот персонал?
"Если все это не просчитать сегодня, то в ближайшее время с Арктикой будет происходить то же, что сегодня наблюдается на Дальнем Востоке: вроде и деньги для развития этого региона есть, а люди продолжают оттуда уезжать. И какими должны быть зарплата и качество социальной сферы, чтобы не уезжали, никто точно сформулировать не может", - уверены эксперты.
Большинство участников дискуссии сошлись во мнении: оптимальный режим для работы в Арктике - вахтовый метод. Причем вахты здесь могут длиться как по нескольку месяцев, так и по нескольку лет. И человек, отправляющийся на работу в жестокие условия Крайнего Севера, должен осознавать, что для него это временные трудности, которые окупятся впоследствии полученным опытом, полезной строчкой в резюме, заработанным финансовым капиталом.
- В этом смысле работу в Арктике разумно сравнивать с работой в космосе или в условиях подводного плавания, - поясняет Александр Стоцкий, директор Проектного офиса развития Арктики.
Поддерживает такой подход и Анна Гуревич, карьерный консультант, эксперт по подбору персонала. Как следует из приведенных ею данных, поколение Y-Z (то есть нынешние 20-30-летние люди) характеризуется такими параметрами: они хотят работать по специальности, но находятся в поиске масштабных, значимых задач. Они хотят быстрой карьеры, готовы к переездам в любые регионы, но с перспективой дальнейшей релокации. Кроме того, представители этого поколения являются типичными продуктами "экономики впечатлений": они ищут необычного опыта и ярких переживаний. Как видим, все эти характеристики весьма совпадают с социально-психологическими характеристиками "космонавтов", направляемых в Арктику.

Что касается Санкт-Петербурга, то он, по словам Анны Гуревич, здесь достаточно выпускников высокорейтинговых вузов, многие из которых приехали в Северную столицу из других регионов и готовы начать свою карьеру в новом месте. Многие из них не имеют материальной базы, своего жилья, поэтому охотно рассматривают варианты "отправиться на время" за хорошим заработком и быстрой карьерой в отдаленные края. Кроме того, Петербург исторически тесно связан с освоением Крайнего Севера, поэтому само слово Арктика и ее суровые условия не пугают выпускников петербургских вузов так, как пугают эти условия, например, южан.
Рынок труда Петербурга достаточно насыщен выпускниками вузов по этим специальностям. И многие хотели бы начать свою трудовую биографию с яркой страницы. Но для того, чтобы потенциальное желание и реальный спрос на специалиста сошлись в одной точке, необходимо, уточняет эксперт, качественно улучшить информированность об имеющихся арктических вакансиях.
Кроме того, необходимо конкретизировать предлагаемые релокационные пакеты. То есть потенциальный соискатель должен понимать, какие конкретно плюсы и минусы ждут его при устройстве на работу в Арктике (какие доплаты, бонусы, льготы), а также на какие вакансии он сможет рассчитывать после того, как вернется из Арктики. В этом смысле сопровождение карьеры становится важной функцией специалистов по персоналу.
Александр Стоцкий, директор Проектного офиса развития Арктики, сообщил, что в Москве сейчас открылся так называемый Центр подходящей работы (профессиональные консультации для Арктики), в котором людей, желающих поработать в арктической зоне, снабжают всей необходимой информацией.
Насколько востребована у россиян эта услуга, говорить пока рано. Но очевидно, что одними точечными попытками решить проблему кадров для Арктики не получится.

«Сила Сибири-2» через Монголию Россия и Китай начали оценку

«Сила Сибири-2» через Монголию Россия и Китай начали оценку